Выйдет ли Россия из кризиса в третьем квартале 2009 года?
Итак, настал второй год мирового финансового кризиса. Официально началом кризиса считается 15 сентября 2008 года, когда обвал крупнейшего американского банка Lehman Brothers Holdings Inc. повлек за собой падение многих национальных рынков. В России сначала случился обвал фондового рынка, а затем и падение реального сектора экономики. В итоге, за прошедший год мы узнали, что доллар может стоить 36 руб., а евро – 46 руб. Что баррель отечественной нефти может быть оценен на иностранных рынках в 32 долл. после рекордных 147. Что ипотечный кредит, несмотря на огромные денежные вливания в банковский сектор, в лучшем случае обойдется заемщику в 18% годовых. А также, что потребительский спрос падает, зарплаты «тают», и все это происходит на фоне общего падения промышленного производства. Несмотря на неутешительные цифры, российские и заокеанские власти пытаются убедить народ, что острая фаза кризиса пройдена и уже появились долгожданные «зеленые ростки». В частости, министр финансов Алексей Кудрин заявил недавно, что выход России из кризиса начнется уже осенью этого года. Ровно год назад издание RealEstate.ru провело экспертный совет с российскими экономистами, которые во многом предугадали, что нас ждет в будущем. В годовщину кризиса мы вновь спросили ведущих экномистов страны, как они оценивают прошедший кризисный год и вместе с тем эффективность антикризисных мер правительства, считают ли они, что Россия стоит на пороге выхода из кризиса, и когда они видят его окончание?
Директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев:
Безусловно, официальные оценки кризиса не исходили из того, что у нас будет такое сильное падение экономики. Долгое время вообще не признавалось, что кризис у нас возможен, и был даже широко распространен термин про «тихую гавань». На деле же оказалось, что наша гавань не то что тихая, а наиболее штормящая. Даже бюджет этого года у нас предполагает падение ВВП на 2,2%, хотя, по нашим оценкам, годовое падение экономики составит порядка 10%. В целом, реальность оказалась более жестокой, чем предполагали власти и в подавляющем большинстве экспертное сообщество.
Наибольшее падение среди видов экономической деятельности произошло в сферах обрабатывающей промышленности, а также в строительстве и транспорте. К сожалению, последние месяцы все худшее состояние дел наблюдается в торговле, что свидетельствует о сжатии потребительского спроса, а следовательно, экономика лишается очень важного стимула для своего развития. Если в январе рост оборота розничной торговли составлял 4,5% по сравнению с январем 2008 года, то в июле падение составило 8,2% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года.
Наиболее объективный показатель эффективности правительственных мер – это фактические статистические показатели. Если сравнить нашу страну с другими странами-участницами BRIC, то окажется, что Китай покажет прирост ВВП в этом году не менее 8%, Индия – порядка 7%, Бразилия – около 0%, мы же упадем ниже всех. В итоге, с такими показателями нам уже не место в этой группе и называться быстроразвивающейся экономикой нам нельзя.
Одной из главных ошибок антикизиных мер является их несвоевременность. Так, наша антикризисная программа была обнародована 19 июня этого года, спустя 9 месяцев после начала острой фазы кризиса. Для сравнения в Казахстане она была принята еще в январе.
Еще один недостаток мер – их несистемность. Странно, когда по всем социологическим опросам, на первый план среди проблем для бизнеса выходит ограничение спроса, но мы почему-то не делаем ставку на стимулирование спроса, как это делает, например, Китай, а делаем ставку на спасение банковской системы. Также не может быть путем выхода из кризиса повышение социальной защищенности граждан. Правильно выбранным приоритетом могло явиться в такой ситуации только стимулирование спроса.
Третья главная ошибка правительства в борьбе с кризисом – это демотивация бизнеса к собственной активной антикризисной деятельности. Режим ручного управления, игры в составление списков системообразующих предприятий привели к тому что бизнес, который надеялся попасть в эти списки, будь то на федеральном или на региональном уровне, всю энергию направил на попадание в эти списки, вместо того чтобы предпринимать собственные реальные усилия – к примеру, по реструктуризации производства, по работе с банками, с которыми работали и т.д.
Пора выхода из кризиса, о которой сейчас говорит власть, на мой взгляд, не наступила. Ведь какие данные приводит Минфин: «в июле ВВП у нас вырос на 0,5%, по сравнению с июнем, а в июне по сравнению с маем – на 0,4%». На это я должен заметить, что во всем мире, как и в Росстате, методология расчета ВВП не предусматривает расчета месячных показателей – ВВП рассчитывается только квартальный и годовой. Поэтому лично у меня к такого рода оценочным данным доверия нет.
Оптимисты также опираются на показатели по динамике промышленного производства. В июле этого года объем промышленного производства вырос по сравнению с июнем на 4,7%. Это верная цифра, хотя более корректно было бы делать сравнение с аналогичным периодом прошлого года. Почему? Потому что если посмотреть календарь, то окажется, что в июле 23 рабочих дня, а в июне – 21, и данный показатель + 4,7% превращается в минус. Поэтому, по большому счету, заявления наших экономических властей о начале роста – это лукавство, потому что многие цифры «притянуты». Сферой, в которой за полгода у нас был действительно рост, стало рыболовство и рыбоводство, здесь у нас + 6,6%. Это довольно интересное явление, требующее, в хорошем смысле слова, разбирательств. Еще один вид экономической деятельности, который вырос – это госуправление, обеспечение военной безопасности, обязательное социальное обеспечение (это такой единый вид экономической деятельности) рост составил 2,8%. Все остальные сферы – в минусе.
В будущем, на мой взгляд, нас ждет примерно такой же сценарий, как и в прошлом году. Цены на нефть упадут, поскольку рынок сейчас перегрет спекулятивно, соответственно фондовый рынок тоже будет снижаться, а производство после некоторого замедления темпов спада покажет снова более высокие темпы падения. Можно называть это второй волной. Ее перспективы – осень текущего года.
Директор центра стратегических исследований ОАО «Банк Москвы» Алексей Ведев:
Как показал прошедший год, в финансовой сфере кризис оказался намного слабее, чем ожидалось: инфляция была не такой высокой (12-13%, а не 20% и выше, как ожидалось), курс рубля был достаточно стабильным, а проблемы в банковской сфере, хотя и сохраняются, были не столь значительны, как могли бы быть. При этом на реальном секторе экономики кризис сказался значительно пагубнее – по итогам года падение ВВП, согласно нашим данным, составит порядка 8-9%.
Общую оценку антикризисных мер правительства дать трудно, поскольку некоторые из них оказались достаточно эффективными, а некоторые – нет. В частности, финансовая помощь и субсидирование ставок в сельском хозяйстве обеспечили некоторый подъем отрасли и дали ей небольшое конкурентное преимущество. Также эффективными оказались меры господдержки, направленные на реструктуризацию внешних долгов. Поддержка же промышленности и стимулирование спроса не дали результата. Поддержка банковского сектора оказалась двоякой. С одной стороны, в конце прошлого года эта помощь была очень эффективна, сейчас же она просто не востребована. По итогам января–августа задолженность банков перед Центральным банком РФ сократилась более чем на 1,5 трлн руб. То есть фактически средства, выделяемые банковской системе, оказались не востребованными, и банковский сектор начал развиваться совсем по другому сценарию – кредитного сжатия.
Если говорить про сегодняшнее состояние экономики, то есть все основания полагать, что промышленное производство сейчас находится на дне и на дне этом стабилизировалось благодаря внешним факторам. Произошло это благодаря тому, что зависимость российской экономики от внешней среды сейчас даже выше, чем это было в 2007-2008 годах в период бума нефтяных цен. Экономика стабилизировались не на внутреннем спросе, а на внешних факторах, а эти факторы не могут обеспечить роста промышленности более чем на 1% в год.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе внешняя среда будет восстанавливаться: цены на нефть будут держаться на уровне 60-70 долларов за баррель, что вполне комфортно для нашей промышленности. Также будет постепенно восстанавливаться внешний спрос на российское сырье в физических объемах, что важнее, чем цена. И третье – проблема внешнего частного долга тоже будет решаться, путем реструктуризации. В ближайшие 2-3 года нам, конечно, не стоит ждать притока иностранного капитала, однако и выплата долга не будет проблемой. В целом, в ближайшие 2-3 года нас ждет умеренно-позитивный фон, когда экономика будет очень медленно восстанавливаться. Хотя дно мы уже прошли, за полгода мы настолько сильно упали, что достичь уровня 2008 года мы сможем не раньше 2012-13 года.
Президент компании экспертного консультирования "Неокон" Михаил Хазин:
За прошедший год российская экономика по темпам падения успешно догнала и перегнала все развитые и развивающиеся страны. В целом, кризис в экономике России протекает в соответствии с нашим прогнозом, опубликованным еще в декабре 2008 года, но намного тяжелее, чем было заложено в официальных прогнозах Минэкономики и многих экспертов. Строительный сектор, несмотря на оптимистичные данные по вводу жилья, практически умер: нового строительства практически нет, многие девелоперские и строительные компании находятся на грани банкротства, и, если не произойдет чуда, уже к концу года количество игроков на этом рынке существенно уменьшится. В крайне тяжелом положении находится промышленность, ориентированная на производство товаров длительного пользования – спад по многим категориям товаров достиг за первое полугодие 60-70%. Причем спад в этом секторе опережающий индикатор дальнейшего падения экономики, поскольку отражает потребность экономики в будущем – станках и оборудовании, грузовом транспорте и других товарах длительного пользования, которые не нужны при долгосрочном спаде. Стремительным падением промышленность обязана, в первую очередь, действиям ЦБ и Минфина, которые пытаясь завершить «плавную» девальвацию, весной зажали банкам рублевую ликвидность, чем похоронили надежды реального сектора на кредитные ресурсы. «Антикризисные» меры правительства, которые должны были поддержать реальный сектор, так и не заработали, вся господдержка экономики ушла в финансовый сектор и ни в коей мере не помогли промышленности, если, конечно, не считать мыльную оперу с АвтоВАЗом, КамАзом и ГАЗом. Таким образом, назвать антикризисные меры правительства эффективными нельзя, их единственный позитивный эффект – это замедление спада реального ВВП за счет секторного вливания бюджетных денег через госзаказ, но эффект этот кратковременный и уже в 2010 году будет нивелирован новой волной спада.
«Зеленые ростки» в мировой экономике и, в меньшей степени в российской, наблюдаются на финансовых рынках и связанных с ними секторах экономики. На самом деле, в мировой экономике с начала года наблюдается все более увеличивающийся разрыв, который мы назвали ножницами «НЕОКОНа» – финансовые рынки идут вверх, а реальный сектор экономики падает. В российской экономике картина в целом аналогична – после отскока в июле (до – 10,8%) спад индекса промышленного производства в августе ускорился до -12,6%, на фондовом рынке, где сосредоточен оптимизм, напротив, продолжается рост. То есть никакого реального оживления в экономике не наблюдается, более того, реальный сектор уже давно в дефляционный спирали, выйти из которой можно только с инфляцией, пугающей монетарные власти.
Поскольку девальвации рубля, по всей видимости, до конца года не будет, то единственным шансом российской экономики на выход из кризиса является оживление мировой экономики. То есть, России остается только ждать, что частные инвесторы поверят в «зеленые ростки» и заместят государственные деньги, на которых держатся финрынки, своими. Вслед за этим мировая экономика, возможно, оживет, и спрос на природные ресурсы потянет вверх российский экспорт, а вслед за ним - и остатки ориентированного на внутренний спрос реального сектора. Только пока частные инвесторы не очень верят в спектакль, разыгрываемый для них монетарными властями, и едва ли заместят государственные деньги своими, а значит ждать оживления мировой экономики, и, как следствие, российской, в ближайшие год-два не приходится.
Директор Института проблем глобализации, д.э.н. Михаил Делягин:
Кризис был слабее, чем ожидалось, благодаря более высокой цене нефти, обеспечившей комфортные условия федеральному бюджету, а также бюджетам нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих регионов.
Сферы наибольшего падения ясно видны из статистики, да и из простого взгляда вокруг: строительство и машиностроение. Кроме того, существенно сокращена занятость в трудоизбыточных сферах, связанных с использованием избыточных денег бизнеса. Это пиар, журналистика, торговля предметами роскоши и в целом офисные сотрудники.
Меры правительства были направлены на спасение спекулятивного бизнеса и в этом плане были успешными: санация банковской системы не проведена (то есть она не была очищена от банков, занимающихся «отмыванием денег» коррумпированного чиновничества), коррупционная модель функционирования государства и экономики сохранена. Социального взрыва удалось не допустить, но в основном за счет удорожания нефти и самоотверженности региональных властей, а не за счет усилий правительства.
Пора выхода из кризиса не наступила: во втором квартале экономический спад несколько углубился по сравнению с первым, составив 10,9% по сравнению с 9,8%. Напомню, что надо сравнивать показатели с аналогичным результатом прошлого года, а не с предшествующим. Да, действительно, ВВП второго квартала больше ВВП предшествующего квартала на 7,4%, - однако это сравнение некорректно, так как не учитывает календарный (во втором квартале больше рабочих дней) и сезонный факторы (во втором квартале ВВП всегда выше, чем в предшествующий квартал, в прошлом году – и вовсе на 8,8%). Методы же исключения сезонности, увы, пока несовершенны. До июля наблюдалось замедление промышленного и стабилизация уровня инвестиционного спада, однако в августе промышленный спад углубился вновь.
Чтобы в этих условиях говорить о выходе из кризиса и тем более о росте, надо обладать не просто альтернативной, но, я бы сказал, обостренно альтернативной одаренностью.
Оживление наметилось в банковской сфере, переварившей и госпомощь, и часть средств, направленных в реальный сектор. На фондовом рынке после первой волны кризиса прошло «ралли», и некоторые акции «выстреливают» до сих пор. Бурно развиваются сферы, связанные с кризисом, - от ремонтных мастерских до коллекторских агентств. Неплохое состояние в пищевой промышленности, хотя там в целом сохраняется спад. Рост сдачи в эксплуатацию жилых домов – результат концентрации ресурсов строительных компаний на ранее подготовленных заделах. Это достройка, которая вот-вот закончилась, а, скорее всего, закончилась уже. Восстанавливаются грузоперевозки, что является главной хорошей новостью, но спад в этой сфере остается значительным. Хорошо себя чувствует незакредитованная часть торговли.
Мои прогнозы по выходу России из кризиса не изменились. Вливание денег к экономику неизбежно, - хотя бы потому, что, по имеющимся прогнозам, к концу года доля «плохих» кредитов у российских банков вырастет втрое, а многие моногорода находятся недалеко от федеральных трасс, которые можно перекрыть и, таким образом, вступить в диалог с государством образом, который представляется единственно доступным для последнего.
Действенного контроля за этими деньгами не будет, потому что он ограничит коррупцию. А ограничение коррупции (не путать с преследованием отдельных коррупционеров), насколько можно судить, – подрыв основ государственного строя, не говоря уже о подрыве благосостояния правящего класса.
Вливать в экономику деньги, не контролируя их, - значит лить их на валютный рынок, размывая международные резервы. Сначала Банк России будет реагировать на это ослаблением рубля, что подстегнет инфляцию и создаст панику. Потом он сообразит, что сам воюет с рублем, и вся помощь экономике будет обрезана, что приведет к некоторой стабилизации – прокручивавшиеся средства будут просачиваться со спекулятивных рынков в реальный сектор и к населению, а экономика будет осваивать позитивную часть девальвационного эффекта и проедать оборотные средства.
И так все будет повторяться, цикл за циклом, волна за волной, пока не кончатся международные резервы, что приведет к обвальной девальвации и системному кризису. Этого не произойдет до осени следующего года.
Ждущая нас этой осенью «вторая волна» кризиса слабее первой: потери составят не четверть триллиона долларов, но лишь несколько десятков миллиардов, ослабление рубля до конца года не превысит 10%. Верхняя граница бивалютной корзины в 41 рубль будет удержана до нового года, а затем, возможно, несколько повышена.
А любителям поговорить о «поднимании России с колен в колено-локтевую позу» могу сообщить, что системная коррупция в нынешних наших масштабах схожа с разорванной артерией: не зашьешь – истечешь кровью. Да, 400 млрд долл. уйдут из экономики несколько медленнее, чем 5 литров крови – из человека, но с той же неизбежностью. А зашивать артерию для любого из нынешних руководителей – значит объявлять войну на уничтожение своему собственному классу.
Было бы неплохо, если бы они на это решились, но нельзя требовать от слабых людей слишком многого. Их время заканчивается, и нужно работать для того, чтобы после них наступило новое время, время здоровых и ответственных сил России, а не безвременье или время наших конкурентов.
Беседовала Ирина ФИЛЬЧЁНКОВА
